В середине сентября ко мне обратилась мама 7-летнего Максима. Суть проблемы заключалась в том, что в этом учебном году Максим пошёл в школу и никак не мог адаптироваться к учебному процессу: на уроках он постоянно отвлекался, ёрзал, сосал ручки и карандаши, а на переменах он уже на третий день на бегу врезался в одноклассника и оба получили травму. Классный руководитель Максима била тревогу по этому поводу и уже не раз вызывала его маму на беседу. Говорила о том, что она уже устала от такого поведения Максима и призывала маму подключить к этой ситуации психолога.

И эта тревога была вполне обоснованной, потому что у Максима, имеется неврологический диагноз, негативно влияющий на его обучение и поведение. Мама была в отчаянии, классный руководитель – встревожена, а Максим – расстерян. Он с трудом понимал, что от него требуется в новых условиях (хоть и ходил на подготовку к школе), тревожился по этому поводу и от этого становился еще менее управляемым, чем обычно.

Задача была не из лёгких и было принято решение сначала снизить тревогу Максима, вызвать к школе положительный интерес и выяснить глубинные мотивы его «плохого» поведения. Но параллельно надо было работать над его усидчивостью и дисциплиной, потому что классного руководителя эта ситуация «накаляла» и с каждым днём её педагогический оптимизм таял. Поэтому Максим ходил ко мне на занятия каждый день. Мы с ним в сенсорной комнате читали сказки про помидорку Сашу, оказавшегося в новом коллективе, про царевну Любу, которая не хотела учиться, про котёнка, который боялся ошибиться, и ещё много про кого.

Через день у нас были сеансы игрового биоуправления, на которых Максим учился спокойно сидеть по 30 минут, слушать указания взрослого, расслабляться в ситуации соревнования, концентрировать внимание на игровой задаче, адекватно реагировать на трудности, сотрудничать с напарником ради общей победы и т.п. Кстати, именно в ходе этих занятий стало понятно, что «плохое» поведение Максима во многом объяснялось его стремлением к соревнованию во всём. Ему надо было убедиться, что он молодец хоть в чём-то. Поэтому на перемене он соревновался с одноклассниками, кто быстрее добежит до своего места в классе, и не понимал, что в классе бегать нельзя. Когда я ему это разъяснила, его поведение на переменах стало гораздо лучше. И тогда мы стали встречаться с ним через день-два. Потом он перестал сосать ручки и карандаши. А позже классный руководитель сообщила мне, что Максим «уселся».

На днях Максим был у меня заключительный раз. И я вижу, как он «вырос» за 4 месяца нашей с ним работы. И становится тепло и приятно от мысли о своей сопричастности к этому.